«Раньше воевали тачанками, а теперь танками»: как происходила реформа советской танковой тактики в Великую Отечественную

16 октября 1942-го вышел приказ Наркома обороны Сталина «О боевом использовании танковых и механизированных соединений». К годовщине этого важного документа, заложившего основы победной тактики советских танковых войск в Великой Отечественной моя новая статья:

Владимир Нагирняк

В конце Великой Отечественной битые генералы Гитлера признавали, что советское командование, хорошо усвоив горькие уроки 1941-го, затем била вермахт его же тактикой. Используя метод танковых «клещей», Красная армия бросала в прорывы вражеской обороны массы танков, заставляя немцев под угрозой окружения поспешно отступать на запад. А основа этой тактики была заложена еще до победы под Сталинградом, когда 16 октября 1942-го вышел приказ Наркома обороны (НКО) №325 «О боевом использовании танковых и механизированных соединений». Этим документом Сталин постарался сломать порочную практику воевать танками «По-старинке», указав советским танкистам на новые методы успешных действий.

«Раньше воевали тачанками, а теперь танками»

Опыт первых месяцев войны показал, что танковые войска в Красной Армии использовались неправильно, из-за чего несли большие потери. Еще 4 августа 1941-го командование Северо-Западным фронтом в своей директиве указывало на халатное отношение к танкистам общевойсковых командиров, которые при постановке задач «не учитывают и игнорируют» время, необходимое для подготовки танков к атаке. Танковые части действовали не монолитно, а раздергивались пехотными командирами для своих нужд, например для танковых засад из-за боязни быть окружёнными. В бою же танкисты были лишены всяческой поддержки других родов войск. В итоге, вместо стремительных и мощных танковых ударов по врагу, бой вели разрозненные мелкие группы танков, атаковавшие без предварительной разведки, как вражеской обороны, так и местности.

К такому же выводу пришла и Ставка Верховного Главнокомандования (СВГК), указавшая подобные причины больших потерь танков в своем приказе № 057 «О боевом использовании танковых частей и соединений», в январе 1942-го. Чтобы прекратить эти безобразия, Сталин и Василевский приказали танковые части применять в бою «в полном составе и тесном взаимодействии с пехотой, артиллерией и авиацией», не допуская танковых атак без предварительной разведки. Контролировать исполнение приказа поручалось начальникам автобронетанковых отделов армий и фронтов, которых СВГК наконец-то сделала заместителями командармов и комфронтов.

Но проверка Генштабом исполнение приказа № 057 показала, что, несмотря на предельно ясные указания СВГК, в 1942-м безобразия с танками продолжались. Похоже, что в войсках укоренилось мнение о них, как о волшебных машинах, не нуждающихся в поддержке и ремонте, для которых нет невыполнимых задач. В результате, в докладах танкистов встречались и такие формулировки: «танки вырывались вперед, принимая на себя весь огонь, а конница отстает и надеется, что танки все сделают, а мы придем на готовое».

Увы, танкисты не пользовались авторитетом у общевойсковых начальников, игнорировавших их мнение о неправильном использовании бронетехники. К примеру, 28 февраля 1942-го командир ударной группы 2-го кавкорпуса полковник Вальц приказал бросить в бой два танка. На доводы командира 130-й танковой бригады, что в таких случаях нужно использовать все машины, Вальц возразил – «Пусть идут, поддерживают дух конницы».

Такое отношение вело не только к росту потерь танковых войск, но и к снижению ответственности танкистов за выполнение поставленных задач. А это в свою очередь уже сказывалось на их мастерстве и не приводило к успеху.

Танки и «жестяные коробки»

В сравнении с противником картина выглядела удручающей, так как, немцы поступали наоборот. Они увязывали действия танков со всеми родами войск, и не стремились проломить советскую оборону любой ценой, отыскивая в ней слабые места. Таким образом, немецкие «панцеры» избегали лобовых ударов, действуя на флангах огнем и маневром, видя своим противником только советскую пехоту. С советскими машинами в открытой бой они старались не вступать, заманивая их под огонь своей артиллерии.

Любопытно, что в вермахте советские танки уважали, считая, что они значительно превосходят немецкие, которых пленные вражеские офицеры иногда презрительно называли «жестяными коробками». Но превосходство в технике пока не помогало советским танкистам побеждать.

Сталина, такая ситуация не устраивала. В 1942-м он заново создал танковые и механизированные корпуса, видя в них боевые единицы для развития успеха в наступлении и мобильного резерва в обороне. А для их правильного применения нужно было реформировать танковую тактику, что и было сделано приказом НКО № 325.

«Танки не выполняют своей основной задачи»

Свой приказ нарком начал с перечисления недостатков: танки продолжали воевать без поддержки и разведки. Их экипажи действовали неуверенно, на малых скоростях, и даже не вели стрельбы с хода. В итоге, как отметил Сталин, танки на поле боя не маневрировали, не атаковали врага во фланг или тыл, а шли прямо в лоб. А так как они бросались на неподавленные заранее огневые точки, то легко становятся жертвами вражеской артиллерии. Но часто танковые атаки захлебывались даже ранее, потому что из-за незнания местности и минных полей боевые машины подрывались на минах, застревали в болотах или рвах.

Плохо было и с управлением танковым боем, которым редко руководили по радио. В результате, ушедшие в прорыв танкисты действовали сами себе, так как командиры бригад и полков находились на КП, мало зная, что делают их подчиненные. Танковые комроты и комбаты, двигаясь впереди, теряли контроль над подразделениями, и те начинали блуждать по полю боя, неся потери.

Но главным недостатком Сталин счел отвлечение танков на борьбу с вражеской бронетехникой и артиллерией, потому что в этом случае они «не выполняют основной задачи уничтожения пехоты». Установившуюся практику противопоставлять атакам «панцеров» свои танки и ввязываться с ними в бой, он назвал «неправильной и вредной».

А для того, чтобы танкисты воевали правильно, Сталин рекомендовал им следовать изложенными в приказе указаниями об использовании танковых и мехчастей.

Инструкция для будущих побед

Отдельные танковые бригады и полки должны были служить частями непосредственной поддержки пехоты. Это подразумевало под собой полное взаимодействие и взаимовыручку между этими родами войск на поле боя. Танкисты должны были прикрывать стрелков огнем и не отрываться от них во время атаки. Стрелкам же надлежало охранять танкистов от вражеской пехоты, делать проходы в минных полях, всячески помогать им и самое главное «решительно следовать за танками в атаку».

Многое теперь зависело и от артиллерии, которая должна была подавлять огневые точки перед танковой атакой и бороться с вражеской бронетехникой. В этом ей должны были помогать летчики, также ведшие разведку в пользу танкистов. А вот последним Сталин запретил атаки в лоб, приказав действовать огнем и маневром на флангах и в тылу вражеской обороны, стреляя на ходу.

Приказ № 325 также разъяснял, как использовать новые тактические единицы – тяжелые танковые полки прорыва, появившиеся в октябре 1942-го. Их «КВ» и «Черчилли» придавались войскам для штурма вражеской обороны вместе с пехотой и артиллерией, а после него использовались для отражения контратак.

Организационно все отдельные бригады и полки были теперь подчинены общевойсковым командармам и могли передаваться для усиления стрелковых дивизий, только по их распоряжению. Сталин подчеркнул, что танковые части – это атакующее средство и в обороне у них одно предназначение – контратака прорвавшегося противника. Исключением было использование их в засадах или как огневых точек, зарытых в землю.

Танковые корпуса, подчиненные фронтам и армиям, получили особый статус. Они вводились в бой на направлении главного удара, как средство «развития успеха и уничтожения пехоты противника». Когда советские стрелковые дивизии прорывали вражескую оборону, то корпуса совершали броски вперед с целью глубокого проникновения в тыл противника для окружения и уничтожения его главных сил. При этом они не должны были ввязываться в бои с вражеской бронетехникой. А если столкновение с ней было неизбежным, то танковый корпус прикрывался бы от «панцеров» артиллерией, бросая свои танки против вражеской пехоты, уничтожение которой было приоритетным.

Приказ № 325 отмечал важность разведки местности перед вводом в бой танковых корпусов, так как «полное использование ударной силы корпуса и его подвижности возможно на танкодоступной местности». Поэтому Сталин подчеркнул, что ответственность за ее ведение возложена прежде всего командования фронтов и армий. Не меньшую роль в успехе танкового удара играла и внезапность, которую нужно было обеспечить маскировкой, скрытностью передвижения и сосредоточения. Поэтому марши танков перед наступлением должны были происходить ночью, под прикрытием авиацией.

Любопытно, что нарком затронул и тему отдельных мехбригад и мехкорпусов –тактических соединений, приказ о воссоздании которых он отдал неделю спустя. Бригады он назвал подвижным резервом армейского командования, который в наступлении ищет слабые места противника и захватывает такие важные объекты, как мосты, переправы и т.п., удерживая их до подхода основных сил. В обороне мехбригады должны были использоваться для контрударов по наступающему врагу. Как писал Сталин в основе их действий лежат «маневренность, смелость, решительность и настойчивость в достижении поставленной задачи».

Мехкорпуса, как соединения, насыщенные танками и мотопехотой имели схожие задачи с танковыми корпусами. В наступлении они должны были вырываться вперед и самостоятельно действовать во вражеском тылу. Бросать корпуса на прорыв обороны разрешалось лишь в случае ее слабости. Но запрещалось вводить их в бой без предварительной разведки и подготовки к прорыву. Главной задачей мехкорпусов Сталин видел их быстрое вступление в сражение, за которым следовали «решительные и смелые атаки» противника во фланг и в тыл. При этом корпуса должны были действовать монолитно, так как дробление на бригады и подчинение их пехотным соединениям запрещалось.

Учителя и ученики

Нужно отметить, что в приказ Сталина основывался на двух факторах. Во-первых, в нем были учтены горькие уроки поражений 1941-го. Успешная тактика немецких танковых ударов была изучена советской стороной и взята за основу для будущих наступательных операций. Причем, из приказа ясно, что у противника было взято самое ценное. Это касалось не только ударов массы танков по пехоте и их взаимодействие с другими родами войск, но и других наступательных действий. К примеру, задачи советских мехбригад совпадали с задачами немецких «фораусабтайлунгов» - подвижных отрядов 1941-го, прорывавшихся в советский тыл, сеявших там панику и захватывавших важнейшие объекты.

Во-вторых, выход приказа № 325 говорил о необходимости перелома в войне, предрекая начало наступления Красной Армии на запад. А для этого нужно было сломать в умах некоторых советских командиров желание воевать «По-старинке», ведущее к бесполезной потере танков. Также этот документ стал важной опорой для многих командиров танковых соединений, таких, как Кравченко, Орлов, Пушкин и других, прославившихся своими ударами по врагу.

Своевременность приказа Сталина подтвердило советское наступление зимой 1942-43 гг, когда в сражениях под Сталинградом и Воронежем танковые и мехкорпуса сыграли ведущую роль. Так, 23 ноября 1942-го в районе Калача встретились 4-й танковый и 4-й мехкорпус, завершив окружения армии Паулюса. Новая танковая тактика продолжала приносить свои плоды и далее, став залогом будущих успехов в действиях не только корпусов, но и танковых армий. Таким образом, приказ № 325 является одним из важнейших советских военных документов, приведших Красную Армию к победе в Великой Отечественной войне.

© Владимир Нагирняк

Статья опубликована на сайте "Взгляд":